«ЗОЙКИНА КВАРТИРА»
Известная булгаковская пьеса претерпела немало постановок, поскольку является одной из самых известных и популярных..
Прощение — тоже оружие гуманизма |
16-03-2024 |
+++важнейший закон жизни+++
---духовное совершенствование неотделимо от реального бытия---
Но чувство с первого взгляда может быть быстротечным и изменчивым: сколько драм разыгралось из-за этой мгновенной вйпышки любви в «Сне в летнюю ночь». И для того чтобы влюбленным не повторять этих ошибок, Просперо решает:
Препятствия создать для их любви,
Чтоб легкостью ее не обесценить.
В этом и заключается третий «замысел» Просперо. Он разыгрывает типично земную сцену отцовского гнева — набрасывается на Фердинанда, велит заковать его в цепи, и грубо бранит вступившуюся за него Миранду. Юношу ведут в тюрьму, но он восклицает, что если хоть на миг он сможет увидеть Миранду, то ему «привольно и в такой тюрьме». Прекрасный симптом любви! Пробуждение такого чувства входило в расчет Просперо.
Наказанный Фердинанд таскает огромные бревна. «Порою тяжкий труд дает отраду», — говорит Фердинанд, ибо совершает он его во имя любви. Миранда хочет разделить с ним «тяготы жизни». Она уверяет, что ей «приличен труд», как и ему, что трудиться ей даже легче, потому что она будет работать по доброй воле, а не по принуждению, как работает он. Так символически обозначенный труд становится реальной работой, которую любящая девушка хочет разделить с любимым.
Фердинанд и Миранда выдержали испытания в любви, и Просперо благословляет их союз. Проверен и утвержден еще один важнейший закон жизни — духовное совершенствование неотделимо от реального бытия.
С помощью Ариэля и других духов Просперо устраивает для молодых «волшебное зрелище». Это «маска» с участием мифологических богинь. Ирида, Церера и Юнона в пении, стихах и играх восстанавливают светлый и добрый мир «Сна в летнюю ночь», а затем являются нимфы и жрецы, которые ведут веселый хоровод. «О если бы остаться здесь навеки!» — восклицает Фердинанд.
Но Шекспир вовсе не имел целью увенчать свое последнее творение пасторальной идиллией. Воспоминания о гармоническом царстве природы ему нужны лишь для того, чтобы завершить тему любви торжественным апофеозом, не больше. К тому же этот «апофеоз любви» разыгрывается задолго до конца пьесы.